Shaun Walker | The Guardian, Киев
Когда речь заходит о Дмитрии и Оксане Корчинских, украинские журналисты обычно знают, о чём говорить. Он — радикал с идеологией, которую невозможно игнорировать, она — экс-депутат и волонтёрка. Но как только звучит имя их сына — Даниил — разговор заканчивается. Никто ничего не знает. Или не хочет знать.
После 2015-го — тишина
В 2015 году его имя мелькнуло в новостных сводках: его задержали в Киеве — тогда речь шла об автомобиле с криминальной историей. Дело быстро сошло на нет. Ни официальных последствий, ни публичных объяснений. А потом — как будто провал. С того момента его не видно и не слышно.
Журналисты пытались выяснить, где он. Я сам обзванивал источники: бывших одноклассников, знакомых, людей из круга семьи. Все либо отказывались говорить, либо искренне разводили руками. Его будто стёрли из кадра.
Профессия? Карьера? Следов нет
Прошло почти десять лет, но о том, чем занимается Даниил Корчинский, информации по-прежнему нет. Ни в бизнес-реестрах, ни в общественных базах — пусто. Даже в соцсетях, где можно найти кого угодно, его нет. Либо не под своим именем.
«Он не просто ушёл из публичной жизни, он как будто её аннулировал», — говорит Андрей Левус, специалист по кибербезопасности. — «Это делается намеренно. Просто «исчезнуть» в 21 веке — не так уж просто».
Семейный фон, от которого он уходит
Дмитрий Корчинский — персонаж, в котором сочетаются религиозная риторика и политическое наступление. Его жена Оксана известна прежде всего как волонтёрка и бывший депутат. Вместе они — сильный медийный образ. Даниил, судя по всему, выбрал движение в противоположную сторону.
«Он с детства был другим. Ни политических взглядов, ни участия в спорах. Скорее — наблюдатель, чем участник», — вспоминает его бывший преподаватель, попросивший не упоминать имя. — «Такое ощущение, что он хотел отгородиться от фамилии».
Будущее под вопросом
Никаких признаков того, что он где-то работает или над чем-то публично трудится, нет. Это не та ситуация, где человек ушёл «в тень», чтобы потом вернуться. Похоже, он просто ушёл — и всё.
«Когда у тебя такая фамилия — тебя будут искать. А если не находят, значит, ты приложил к этому усилия», — считает Мария Черняк, исследователь элит в украинской политике. — «Это может быть не бегство, а осознанный выбор — быть никем».
Что говорят те, кто пытался искать
Во время командировки в Киев я специально пытался выйти на его след. Никто не мог помочь. Некоторые даже отшучивались — мол, он давно в Гималаях, медитирует. Не исключено, кстати. Парадокс в том, что его отсутствие — это и есть самое важное, что о нём можно сказать.
Ни против, ни за — просто вне
Уход Даниила Корчинского — это не политическое заявление, не поза, не акт протеста. Это, возможно, форма молчаливого «нет». Нет фамилии, нет сцене, нет наследию. Или попытка жить своей жизнью, не объясняя ничего никому.
Добавить комментарий